Неточные совпадения
Когда Левин
повернулся к нему, он был уже далеко. Но выстрел достал его. Пролетев шагов двадцать, второй дупель поднялся кверху колом и кубарем, как брошенный мячик, тяжело упал на сухое
место.
Дмитрий Федорович встал, в волнении шагнул шаг и другой, вынул платок, обтер со лба пот, затем сел опять, но не на то
место, где прежде сидел, а на другое, на скамью напротив, у другой стены, так что Алеша должен был совсем
к нему
повернуться.
Мы вошли в ворота и очутились на небольшом дворике, до половины заросшем дикими яблонями и крапивой. На уступе сидела, точно, Ася. Она
повернулась к нам лицом и засмеялась, но не тронулась с
места. Гагин погрозил ей пальцем, а я громко упрекнул ее в неосторожности.
Клубок пыли исчез. Я
повернулся к городу. Он лежал в своей лощине, тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же легкая пелена из пыли, дыма и тумана,
местами сверкали клочки заросшего пруда, и старый инвалид дремал в обычной позе, когда я проходил через заставу. Вдобавок, около пруда, на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже директором. Он посмотрел на меня с высоты своего роста и сказал сурово...
Медленно и осторожно
повернувшись на одном
месте, пароход боком причалил
к пристани. Тотчас же масса людей, в грубой овечьей подражательности, ринулась с парохода по сходне на берег, давя, толкая и тиская друг друга. Глубокое отвращение почувствовала Елена, ко всем этим красным мужским затылкам,
к растерянным, злым, пудренным впопыхах женским лицам, потным рукам, изогнутым угрожающе локтям. Казалось ей, что в каждом из этих озверевших без нужды людях сидело то же самое животное, которое вчера раздавило ее.
Мне показалось, что я пропал, — подсидели меня эти люди, и теперь мне уготовано
место в колонии для малолетних преступников! Когда так — все равно! Уж если тонуть, так на глубоком
месте. Я сунул в руки приказчика псалтирь, он спрятал его под пальто и пошел прочь, но тотчас
повернулся, и — псалтирь упал
к моим ногам, а человек зашагал прочь, говоря...
Петр и жена его,
повернувшись спиной
к окнам, пропускавшим лучи солнца, сидели на полу; на коленях того и другого лежал бредень, который, обогнув несколько раз избу, поднимался вдруг горою в заднем углу и чуть не доставал в этом
месте до люльки, привешенной
к гибкому шесту, воткнутому в перекладину потолка.
Я упал на одно колено, простирая руки, закрываясь, чтобы не видеть ее, потом
повернулся и, ковыляя, побежал
к дому, как
к месту спасения, ничего не желая, кроме того, чтобы у меня не разрывалось сердце, чтобы я скорее вбежал в теплые комнаты, увидел живую Анну… и морфию…
— Да сейчас после вас же, я ведь тоже оттуда. Вот что, господин Трусоцкий, —
повернулся он
к стоявшему Павлу Павловичу, — мы, то есть я и Надежда Федосеевна, — цедил он сквозь зубы, небрежно разваливаясь в креслах, — давно уже любим друг друга и дали друг другу слово. Вы теперь между нами помеха; я пришел вам предложить, чтобы вы очистили
место. Угодно вам будет согласиться на мое предложение?
И опять ко мне
повернулись светлые глаза на еще более потемневшем лице. В них теперь ясно проступило выражение ненависти. Я подумал, что это та же знакомая нам болезнь пустынных
мест и ограниченного общества… Только враждебные чары пустыни произвели уже более глубокие опустошения в буйной и требующей сильных движений душе. В эту минуту из троих обитателей заимки
к настроению Степана я почувствовал наиболее близости и симпатии.
Тигр простоял на
месте еще минуты две, затем
повернулся и, по временам оглядываясь назад, медленно пошел
к лесу. В это мгновение мимо нас свистнули две пули, но ни одна из них не попала в зверя. Тигр сделал большой прыжок и в один миг очутился на высоком яру. Здесь он остановился, еще раз взглянул на своих врагов и скрылся в кустарниках.
— Так тебе-то что? ты должен здесь оставаться. Он с удивлением посмотрел на меня, потом хладнокровно
повернулся, надел шапку и пошел
к своему
месту.
Атаманский челн
повернулся, за ним повернули и другие и стали приставать
к берегу,
к намеченному Миняем
месту. Невиданное прежде зрелище представилось им. В отвесном скалистом берегу оказалось глубокое ущелье, точно ложе высохшей реки, куда Чусовая не могла направить свои воды, так как дно ущелья было выше уровня ее воды и поднималось постепенно в гору, между высоко нависшими скалами.
Она не шевелилась, притворялась спящей, едва-едва оставляла ему
место на кровати или,
повернувшись спиной, отдергивала ноги, как только он подвигался
к ней.